Верещагин для взрослых

Русского художника Василия Верещагина хорошо знают и любят в мире. Его картины продаются на аукционах за миллионы долларов. К 175-летию Верещагина Третьяковская галерея подготовила потрясающую выставку, которая ждет гостей на Крымском Валу до 15 июля. Тема выставки – пацифизм – совпадает с генеральной линией творчества художника.

Верещагин всегда считал, что его картины следует воспринимать и приобретать сериями. Выставка в Третьяковке также разделена по сериям в соответствии с темой и периодом творчества художника. Начинать осмотр экспозиции следует с Кавказских рисунков Верещагина. В это время он, окончив Морской кадетский корпус, поступил в Императорскую академию художеств и еще не рискует писать картины цветом.

После Кавказа логически следует Туркестанская серия (1867 — 1874 гг.). Она стала результатом поездки 25-летнего художника в Туркестан (территория Средней и Центральной Азии и Казахстана в 19 — начале 20 вв.) с российской армией. Несмотря на то, что Верещагин в военных походах отказывался от гонораров и повышений, в Туркестане художник получил орден Святого Георгия 4 степени. Картины Туркестанской серии произвели резонанс в обществе. Работы, изображавшие культуры и быт, несли в себе колорит, не знакомый русскому человеку. Батальные сцены вызывали ужас. До сих пор зрители видели на картинах только «чистенькую» войну с осанистыми генералами и лоснящимися конями. Верещагин показал кровь, грязь, обезглавленные и раздетые тела солдат. Всю серию приобрел за 92 тысячи рублей серебром российский купец и коллекционер П.М. Третьяков. Деньги пошли в расход на дальнейшие путешествия. В Туркестанскую серию входит, пожалуй, самая известная работа Верещагина – «Апофеоз войны», на раме которой можно прочесть: «Посвящается всем великим завоевателям — прошедшим, настоящим и будущим». Раму и картину художник считал неотделимыми друг от друга элементами целого и просил воспринимать как единую, сложную работу.

Следующая серия работ — Индийская (1874 — 1880е гг.) – связана с мирным путешествием художника в Индию вместе с первой супругой. Здесь Верещагин делает зарисовки пейзажей, архитектурных памятников, предметов культуры и сцен быта. В попытке покорить Гималаи художник чуть не погибает, зато открывает для себя фантастическую синеву высокогорного неба, которую будет воспроизводить во многих работах. Почти вся серия, над которой художник работал уже в Париже, была вновь приобретена Третьяковым.

Верещагин оставил Париж, чтобы отправиться на русско-турецкую войну. Российская публика (в т.ч. Третьяков) оказалась неготовой к картинам Балканской серии (1877 — 1881 гг.). Зрители не верят, что на картинах изображена действительность войны и обвиняют художника в преувеличениях, отсутствии патриотизма, попытках подорвать дух народа. Картины запрещают к показу военным. Особенностью батальных работ Верещагина является то, что на них мы всегда видим либо момент до начала боя, либо момент сразу после боя, и никогда – само сражение. А ведь катастрофа, когда она разворачивается, не так страшна: адреналин и эйфория застилают рассудок. Настоящий ужас охватывает за секунду до катастрофы, на пороге неизбежного зла, и через секунду после – когда приходит осознание непоправимости произошедшего.

В процессе создания Балканской серии Верещагин также пишет «Трилогию казней» в трех великих Империях: «Распятие на кресте у Римлян», «Подавление индийского восстания англичанами» и «Казнь заговорщиков в России». «Распятие у Римлян» было продано в 2011 г. на аукционе Christie’s более, чем за 2,5 млн долларов. Место нахождения «Индийского восстания» в настоящее время не известно.

После войны и повторного путешествия в Индию Верещагин отправляется в святые места Палестины и Серии, чтобы поправить здоровье и отпустить впечатления от военных действий, которые художник пропускал через себя. На Ближнем Востоке, проникшись Евангельскими сюжетами, Верещагин создает Палестинскую серию (1883 – 1885 гг.). Однако для публики реализм по отношению к религии (в частности, воссоздание скромной обстановки вокруг Святой Марии и рождения Христа) еще более неприемлем, чем по отношению к войне. Несмотря на огромную популярность Верещагина во всем мире, одна из европейских выставок заканчивается тем, что фанатик портит картины кислотой.

Верещагин забирает свои работы в Штаты. Здесь он знакомится со второй женой — русской пианисткой, игравшей на его выставках. Вместе они возвращаются в Россию. Верещагин путешествует в Ростов, Кострому, Ярославль, Вологду, на Северную Двину, Белое море и Соловки. Итогом становится Русская серия (1888 — 1894 гг.) с изображениями пейзажей, зодчества, внутреннего убранства храмов и портретами простого народа. К портретам художник записывает биографии моделей и просит рассматривать картины и очерки единым произведением, как и в случае с рамами.

В этот период Верещагин также возвращается к батальным сценам серией картин об Отечественной войне 1812 г., случившейся за 30 лет до рождения художника. Впервые Верещагин пишет войну, которую не видел своими глазами. Часть работ посвящена Наполеону I, часть — партизанскому движению Российской империи. Художник стремился поднять дух своего народа и умалить фигуру французского императора, однако публике образы Верещагина вновь кажутся непривычными и невозможными. В конечном итоге, серия все-таки была выкуплена российским правительством.

В возрасте 62 лет, после путешествия в США, на Кубу и Филиппинские острова, Верещагин отправляется в Японию, с которой у Российской империи вот-вот начнется война. Из поездки художник привозит зарисовки местной архитектуры, бытовых сцен, портреты местных жителей. В работах проявляются черты импрессионизма, хотя на словах художник отрицает новые течения в живописи. В это время Верещагин также активно занимается литературой и публицистикой, высказывается на все острые темы современности, главной из которых остается пацифизм. В 1901 г. художник номинирован на Нобелевскую премию мира. Начало русско-японской войны побуждает его вновь отправиться на фронт. В 1904 г. художник погибает на корабле «Петропавловск», подорванном японцами.

Современники относились к Верещагину по-разному. В их воспоминаниях художник был прямым, эгоистичным, смотрел на других свысока и держался от сообщества художников особняком. Участвовал только в персональных выставках. Размещал их в специально затемненных помещениях с музыкальным сопровождением. Помимо картин, выставлял в залах предметы культуры и быта в соответствии с тематикой. Очень трепетно относился к тому, что напишут о его очередной экспозиции. Творчеством Верещагина восхищались, однако в последние годы его часто обвиняли в том, что реализм – это направление, в котором нет идеи, что он сам – корреспондент и фотограф, а не художник. На это Верещагин всегда парировал, что настоящий, осмысленный, реализм – это не воспроизведение событий, а обобщение, которое, точно исполняя детали, «не исключает идеи, но заключает ее в себе».

Когда же художника обвиняли в возмутительном новаторстве, он проницательно ссылался на старых мастеров и неприятие их революционных идей современниками: «Произведения эти были также приняты враждебно, провозглашены слишком дерзкими, слишком смелыми, слишком реалистическими, но разве, в свою очередь, они не приобретут прочную силу под влиянием прогрессивного движения мысли и техники? Разве не наступит день, когда неожиданно они очутятся в архивах старых идеалов?». 

Екатерина Литовченко